Вымирание украинских сёл и городков

Существует такое мнение, что украинские сёла и небольшие городки находятся на грани исчезновения. Оно, к сожалению, небезосновательно: несмотря на то, что в этих поселениях создаётся большое количество продукции, людей, наоборот, становится меньше. Почему так происходит и как с этим бороться? Давайте разбираться вместе.

За последние три десятилетия в современной Украине не было учреждено ни одного нового города или села. В то же время в период с 2001 по 2012 год количество городов с населением более миллиона человек сократилось с пяти (Киев, Харьков, Днепропетровск, Одесса, Донецк) до трёх (Киев, Харьков, Одесса, а если смотреть по постоянному населению, это число сократилось до двух: Киев и Харьков). Оба факта подчёркивают масштабы демографической катастрофы на Украине.

Особенно сильно урбанизацию ощущают на себе жители сельской местности. Так, с начала 1990-х карта Украины потеряла более 500 сёл. В теории и в кадастровых реестрах они ещё существуют, хотя де-факто люди там давно не живут. Молодёжь выезжает в города в поисках работы, губя таким образом село, которое умирает с последними его пенсионерами. И не удивительно, что сёла пустеют: зачастую там нет работы (колхозы разворованы), образовательных заведений (благодаря реформе системы образования) и прочей инфраструктуры (дорог, магазинов, клубов досуга). Упадок сёл нередко связывают с распадом Советского Союза, поскольку тогда разрушились сложившиеся экономические связи.

Проблема вымирания села не специфически украинская. Например, в странах Евросоюза ещё в 60-х годах прошлого века 70% сельских поселений подвергались депопуляции. В разных странах этот процесс неравномерен. Если государства-основатели ЕС переживают депопуляцию только 35% сельских районов, то в странах, присоединившихся к Евросоюзу после 2004 года, этот показатель составляет уже 60%. Шире всего депопуляция охватила сёла Литвы, Эстонии, Болгарии, Латвии и Венгрии: там вымирают около 80% сельских районов.

Почему же сёла и небольшие города продолжают угасать, несмотря на возможности и потенциал в производстве сельскохозяйственной продукции? Дело в том, что эти самые возможности есть только в теории. Казалось бы: у вас есть земля, берите и выращивайте тут овощи и фрукты, разводите скот. Что мешает?.. А мешает всё тот же свободный рынок.

Зависимость села от западных корпораций как в сырьевом аспекте (семена, удобрения, пестициды, гербициды), так и при продаже урожая (уборочные машины, складские технологии, аукционы сбыта) усиливает тенденцию к монополизации, разорению и вымиранию крестьянства (мелких фермеров). А инвесторский захват иностранными компаниями украинского рынка разрушает всю концепцию конкуренции, которую сторонники капиталистической системы так любят ставить в пример преимуществ капитализма. Перенос производств и строительство селекционных станций дают отличную возможность нашим западным «партнёрам» играть по своим правилам и тем самым влиять на то, сколько и чего сеется и высаживается.

Ещё стоит вспомнить о том, что во многих населённых пунктах агрономия была развита, но деградировала. Теперь собственные хозяйства затрудняются обеспечить крестьян достойными доходами, потому что в своё время коллективные хозяйства и обслуживающая их инфраструктура (транспортные, технические, складские базы) были переделены и теперь, в мире свободной (казалось бы!) конкуренции не хватает места небольшим сельским предприятиям и фермам. Современным крестьянам остаётся либо погибать и убегать из сёл в города, либо сотрудничать (читай: продавать свой труд) с акулами агропромышленного бизнеса, но при этом о честной оплате труда можно даже не мечтать. «Вот вам за сырьё с барского плеча», как и 150 лет назад… Зато теперь с гордо поднятой головой, тризубом и вышиванкой! Национально-сознательный раб отныне на службе не у царя, а у господина Капитала.

К сожалению, продаться в трудовое рабство удаётся не всем, и большому количеству вчерашних и сегодняшних селян приходится все же уезжать в город или даже за рубеж. На деле мы имеем множество территорий, которые потеряли способность к самовоспроизводству. В итоге, по данным Института демографии и социальных исследований НАНУ, в 2015 году только 17,5% личных крестьянских хозяйств имели в собственности сельскохозяйственную технику, 15,2% привлекали наёмных работников, а доход от продажи сельскохозяйственной продукции составил лишь 11,5% совокупных доходов домохозяйств.

Развитие современной техники требует гораздо меньше рабочей силы в сельском хозяйстве, чем даже 20 лет назад, а потому по законам рынка безработные крестьяне едут продавать свою рабочую силу в города. Этот процесс неизбежен. В этом смысле основная проблема состоит в том, что развитие хозяйства происходит хаотично и противоречиво.

Для тех же, кто сумел таки создать и удержать на плаву свою частную «ферму», рынок ставит следующие испытание: продажа продукции. И тут на сцену впервые выходит такой агент буржуазной экономики как «перекупщик». По своей сути перекупщик — это паразит: зачастую он оформляет связи между поставщиком и получателем товара без вложения какого-либо труда, реже — использует свою логистическую и складскую цепочку, зато очень часто заручается поддержкой корпораций и государства в оказании ценового давления на производителя.

К чему же приводит концентрация значительной части финансов в руках перекупщиков:

1. К вымиранию села, истощая совокупный приток капитала;
2. К ухудшению темпов развития малых и средних компаний, уменьшая возможность реинвестирования выручки;
3. К старению землеобрабатывающих орудий труда и сельхозтехники, а значит, к падению нормы выработки, увеличению трудоёмкости работ и зависимости от химсредств.

За всё время независимости Украины «свободный» рынок и перекупщики всё больше оказывали влияние на сельскохозяйственную промышленность. Ни для кого не является новостью факт перекоса украинского АПК в сторону зерновых и масличных культур, которые сильнее других истощают грунты и требуют усиленной обработки химикатами. К сожалению, фермеры и агропредприятия не в силах что-либо изменить, поскольку сегодня находятся в сильной экономической зависимости от трейдеров, которые хотят вывозить только самые дорогие и востребованные на мировом рынке культуры.

Помимо экономики важную роль в исчезновении села играет и естественный отбор. Точнее, естественное сокращение количества населения из-за низкого коэффициента воспроизводства и низкой продолжительности жизни. Рожать детей, живя в селе, крайне невыгодно.

Если в больших сёлах (более 1 тыс. жителей) пожилые люди составляют в среднем 21%, то в мелких (менее 50 человек) — 38% (а среднегосударственный показатель по селу — 21,6%). Соответственно, различается и уровень смертности: если в больших деревнях количество умирающих превышает количество рождающихся в 1,9 раза, то в мелких — в 8,3 раза. Таким образом, сёла, где пенсионеры составляют более 50% жителей, исследователи относят к категории приходящих в упадок. А те, где их более 65%, — к вымирающим. К последним относят также сёла без детей (в возрасте 0–17 лет), а таких в Украине более 19%.

Ребёнок, растущий в сельской местности, не может получить в полной мере всего того, что должно быть доступным ему в современном развитом обществе (хотя бы на уровне доступного городскому населению Украины). Из-за небольшого населения в сёлах часто закрываются школы и детям приходится ездить (а то и ходить пешком!) в соседние населённые пункты.

В 2022 году в Украине закрыли 153 сельские школы. Притом половина из них начальные, а сам процесс ограничивания доступа к образованию сейчас по модному называют «оптимизацией сельской сети». По информации Министерства Образования и Науки (МОН) Украины, по состоянию на 1 июня 2022 работали 1241 «опорные школы» и 1794 «филиала».

Причина «оптимизации» проста: школы с малым количеством учеников невыгодно финансировать, так как удельно каждый сельский ученик «обходится» бюджету дороже городского. Так что в небольших громадах школы закрывают, направляя материальные и финансовые ресурсы на так называемые «опорные заведения». Несомненно, в связи с сегодняшними событиями дети могут (а нередко вынуждены) учиться дистанционно, не покидая при этом дом или своё село, но качество такого образования сильно страдает. Вот и получается, что сельским детям все чаще приходится осваивать материал самостоятельно, а постоянные отключения света из-за бомбёжек лишь усугубляют положение.

В маленьких городах ситуация схожая: повсеместный дефицит работы, особенно если у населённого пункта когда-то было строгое направление в определённой отрасли. Например, в шахтёрском городке ты либо шахтёр, либо сторож на той же шахте. Естественно, можно открыть свой бизнес и жить припеваючи (главное — захотеть, не так ли?). Однако, согласитесь, все одновременно не могут стать успешными предпринимателями: кто тогда будет источником их прибыли? Представьте себе населённый пункт, где кроме продажи люди больше ничем не занимаются. Долго ли он будет существовать как отдельный субъект?

Возьмём, например, город Степногорск, что в Запорожской области. Находится он в 30 км от областного центра, но даже несмотря на это, ему не удалось стать процветающим. Ситуация до жути банальна: была открыта шахта, а рядом строились дома для семей шахтёров. Предприятие не успело набрать обороты и закрылось, а люди в поиске лучшей судьбы разъехались. Дома, лишённые жизни, постепенно рушатся, а по опустевшим улицам гуляет только ветер. Таких городов в Украине не десяток и даже не сотня. После того как начался передел рынка и распределение власти в 90-х, жизнь простых людей отошла на второй план. Идея «человеческого блага для всех» разрушена: теперь наша мишень — это «выгодное партнёрство и прибыль».

Ещё один пример — город Украинск в Донецкой области с населением около 12 тысяч человек. Как и остальные города этого региона, сегодня он отпугивает людей. Но даже раньше, ещё до войны, Украинск стремительно пустел. 11 лет назад на единственной здешней шахте «Украина», которая до сих пор является частью государственной холдинговой компании «Селидовуголь», произошла авария. Тогда погибли 35 горняков, а уровень добычи на руднике восстанавливали несколько лет. В довоенное время самой острой своей проблемой «украинцы» считали нехватку рабочих мест, ведь единственная рабочая шахта, которая до сих пор функционирует в Украинске, работает даже не на полную мощность, с сокращённым штатом и не нуждается в новых работниках.

Вот так и получается, что мужчины вынуждены разъезжаться на заработки в другие города или идти работать в места, где ни о какой технике безопасности или защите прав рабочего речи не идёт.

Подобные случаи в медиа называют урбанизацией, но разве это не подмена понятий?

В середине мая Государственная служба занятости обнародовала отчёт о ситуации на рынке труда в январе-апреле 2022 года. По их данным, за этот период услугами Службы воспользовались почти 560 тысяч человек, из которых 495 тысяч зарегистрированных безработных, что на 34% меньше, чем за аналогичный период предыдущего года.

Причин, почему сейчас в Украине регистрируют меньше безработных, несколько. Наиболее очевидные из которых — это: 1) выезд большого количества украинцев за границу, 2) мобилизация или гибель на фронте, 3) избегание регистрации из страха мобилизации.

«Уменьшение количества зарегистрированных безработных может быть связано прежде всего с тем, что уменьшилась подконтрольная украинским властям территория. Центры занятости, например, в Мелитополе или Херсоне, возможно, и не передают данные на подконтрольную территорию или вообще там не работают. То есть, какое-то количество людей не имеет возможности обратиться в местные центры занятости, зарегистрироваться там, или им просто не до этого. Многие выехали за границу или в другие регионы и считают свое место пребывания временным», – объясняет Лидия Ткаченко, ведущая научная сотрудница Института демографии и социальных исследований имени М. В. Птухи НАН Украины.

К причинам вымирания малых населённых пунктов можно добавить и то, что капитал развивает предприятия прежде всего там, где много рабочей силы и откуда удобно доставлять продукцию на рынки сбыта, то есть учитывая только возможную выгоду для собственника (для сравнения, раньше промышленность развивалась планомерно и с учётом экологического фактора).

Когда-то на уроках географии даже школьников учили про виды производственных предприятий и факторы их расположения (угольная шахта, горнообогатительная фабрика, атомная электростанция, металлургический комбинат, сахарный завод и т.д.). К сожалению, современная наука «экономика» (под ручку с товарищем «свободным рынком») вытесняет и «оптимизирует» слишком много важных знаний и наук, взращивая индивидов, а не членов общества, которые больше переживают за своё, чем за общее, всемирное.

Учитывая социально-экономические тенденции, реалистичной программы по спасению украинского села нет: депопуляция будет нарастать, сёла продолжат исчезать, а их инфраструктура приходить в упадок. Но давайте все же попробуем поискать пути выхода из сложившейся ситуации.

Вымирание украинских сёл и посёлков – серьёзная проблема, требующая внимания и неотложных действий. Потеря этих общин не только является культурной трагедией, но и имеет серьёзные экономические, социальные последствия. Исчезновение множества сельских районов способствует росту урбанизации, оказывая дополнительное давление на и без того перегруженные города, инфраструктура которых не развивалась нужными темпами со времён УССР.

Существует насущная необходимость в том, чтобы политики, лидеры общин и, главное, гражданское общество объединились для решения проблемы вымирания украинского села. К сожалению, абсолютно все наличные сегодня политики и общественные лидеры, независимо от цвета их флага и красоты лозунгов, на 100% рабы капитала и действуют только в целях его роста (рост капитала = сокращение благосостояния рабочих). Решать проблему может исключительно рабочий класс, а не отвлечённые «лидеры общин».

Одним из решений, возможных в реалиях современной Украины, могло бы стать, например, создание кооперативных предприятий в сельской местности, которые бы предоставляли местному населению рабочие места и способствовали повышению экономической устойчивости. Но вполне очевидно то, что сельская буржуазия и агрокорпорации не допустят появления таких “колхозов”, они будут бороться с ними всеми легальными и нелегальными методами, заставят эту альтернативу их экономическому господству исчезнуть любой ценой. Но есть и ряд других проблем в деле возможного восстановления колхозного строя.

Во-первых, этот подход (кооперативов) потребует значительных инвестиций в обучение и материальное обеспечение. Имеются ли эти средства у и так малочисленной группы крестьян? Конечно нет, а значит, кооператив возможен лишь при наличии кредита от банка. Но не превратит ли банк кооператив в своего вечного должника, не поставит ли он под давлением своей финансовой мощи в руководство кооператива лояльных лиц и не станет ли кооператив лишь еще одной формой эксплуатации? Не стоит забывать, что без диктатуры пролетариата в городах, без советской власти на селе, без создания машинно-тракторных станций крестьянское море бывшей Российской империи не сумело бы построить колхозный строй. Оно бы продолжило своим трудом кормить все более превращающихся в новых помещиков кулаков.

Во-вторых, как было сказано выше, деревни умирают, крестьян-единоличников становится все меньше, а большинство жителей села имеют основной доход с работы по найму, являясь или пролетариями, или служащими. Таким образом, опорной базы для восстановления колхозного строя нет, этот переходный этап перед по-настоящему социалистической (базирующейся не на коллективной, а общественной собственности на средства производства) организации сельского хозяйства попросту не нужен.

Наконец, мы должны поставить вопрос, а будет ли способствовать построению нового общества создание таких кооперативов, если не полное восстановление колхозного строя, то по крайней мере использование этой формы для классовой борьбы? Это, конечно, вопрос прежде всего практический, ответ на который зависит от условий революционной деятельности на селе. Однако, независимо от условий, участники таких «неоколхозов» будут озабочены сначала только интересами своего отдельного предприятия, а не интересами всего рабочего класса Украины. Самостоятельность сообществ трудящихся таких кооперативов может не просто не помочь, а даже навредить революционному делу. Не стоит забывать, как много «земских деятелей», кооператоров и других помощников крестьян, которые до революции улучшали положение деревни, после октября стали рьяными противниками советского государства и использовали весь свой авторитет для противодействия новой власти. По этому и предыдущим пунктам мы можем заключить, что создание кооперативов точно не решит проблему деградации деревни и малых городов, а поэтому пролетариату в этих поселениях стоит трезво оценивать действительность и не разделять подобные иллюзии.

Вымирание сёл и малых городов исторически неизбежно и продиктовано всеобщим технологическим развитием. Но в то же время хаотичное хозяйство капитализма не способно организовать хорошую жизнь во всё более укрупняющихся городах: обеспечить рациональное и экологичное использование природных ресурсов для создания необходимых условий существования (т.е. дающих людям возможность всесторонне развивать свои способности). И в этом смысле только коммунизм способен разрешить противоречие между городом и селом, ибо он преодолеет то, что является причиной самого возникновения такой дихотомии: разделение труда и хаотичное развитие хозяйства сел и городов на основе несправедливых для сёл отношений товарного обмена.

Например, возвращаясь к узкоотраслевым городам, стоит отметить, что их существование выгодно обществу в целом, ведь такие города лучше способны использовать локальные производственные ресурсы для реализации потребностей всего общества. Но в то же время их следует строить и развивать только на основе всё более прогрессивных, экологичных норм производства и социальной инфраструктуры.

В качестве итога отметим, что марксистский подход к решению проблемы вымирания украинских деревень заключается в том, чтобы бросить вызов основным экономическим и социальным недостаткам капиталистического общественного строя, которые и привели к сегодняшней проблеме. Это потребует перехода от капитализма к более справедливой и устойчивой системе, в которой в приоритете будут потребности местных сообществ, но только как интегральных частиц общества. Такие усилия помогут сохранить культурное наследие, возродить местную экономику сельской местности, равно как и поднять общий социально-экономический уровень Украины.

Современный рынок, хоть и позиционирует себя свободным, на самом деле таким не является (достаточно вспомнить ценовые ограничения, постоянно вводимые правительствами в угоду лоббистов во всём мире). «Свободный» рынок представляет собой фактически диктатуру крупнейших собственников, что приводит к постоянному высасыванию ресурсов и капитала со всего мира в один или несколько центров.