Четырехдневная рабочая неделя. Забота о рабочих или очередная уловка?

В последнее время компании самых передовых стран мира стали массово переходить на 4-дневную рабочую неделю — эту новость не могли не подхватить защитники капитализма. Они интерпретируют это как доказательство того, что существуют «добрые» работодатели, которые только и делают, что идут на уступки рабочим; что положение тружеников ежедневно улучшается, и вскоре мы построим «правильный капитализм». Но на самом ли деле четырехдневка обладает таким волшебным эффектом?

За последние десятилетия были проведены эксперименты с новым графиком работы (по 4 дня с сохранением заработной платы, льгот и количества часов в неделю) в Великобритании, США, Германии, Японии и пр.

Этими исследованиями в основном занималась компания 4 Day Week Global, которая ставит своей целью помочь предприятиям в переходе на 4-дневную рабочую неделю. Она называет себя «некоммерческой», хотя активно предлагает купить курс помощи с переходом на новый график стоимостью от 2000 долларов для крошечных компаний. А сколько для больших? Наверняка эти деньги пойдут на внедрение нового графика и освобождение всех людей от рабской пятидневки, а никак не в карман организаторов.

Проводившие это исследование компании почти в каждой из стран говорят о высоких результатах и сплошных улучшениях для рабочих. Лишь немногие упоминают о другой стороне вопроса — о пользе для работодателей от этого нововведения, но об этом будет несколько дальше.

Из улучшений для работников отмечают: улучшение показателей здоровья, удовлетворенности, производительности; уменьшение количества стресса, увольнений, пагубного воздействия на экологию и даже в некоторых случаях продолжительности рабочего дня. В общем, новый график характеризуют тем, что работать стали меньше, а сделать успевают столько же, иногда даже больше. Да и вообще от нововведения одни сплошные плюсы, выглядит как-то даже слишком хорошо. Просто так улучшили жизнь рабочим? Мы не будем принимать их слова за чистую монету, как это делают те, кто воспринял это как благодать с барского плеча, а детально рассмотрим этот феномен и попробуем просмотреть в нем интересы отдельных классов.

Рассмотрим эксперимент 2015–2019 годов в Исландии, который буржуазные издания любят громко называть «ошеломляющим». Таков ли он на самом деле? Рабочим северного острова обещали начисто убрать 1 рабочий день, а финальная продолжительность рабочей недели должна была составить 32 часа. Что же мы видим в реальности? Сокращение рабочего дня составило всего 30-60 минут в день, а сотрудники на практике трудятся по 36 часов вместо обещанных 32. Этого удалось добиться за счет того, что компания убрала пятницу как рабочий день: выкинула 4 часа работы и разбросала их по остальным будням. В итоге мы получили небольшое сокращение рабочего дня и переработки для сотрудников.

А в большинстве стран, таких как Бельгия, США, Япония и др., которые тоже начали активно принимать четырехдневку, осталось прежнее количество часов в неделю, то есть примерно 40. Работодатели, грубо говоря, распределили эти же 40 часов на 4 дня, вследствие чего на каждый получилось по 10 часов работы. Как раз здесь и таится один из обманов капиталиста — работники вынуждены трудиться ровно столько же, сколько и раньше, но еще и с «приятным» бонусом в виде переработки.

Но есть и узкий круг стран, которым действительно удалось уменьшить количество рабочих часов. Но это в основном среди офисных работников в маленьких компаниях, например, в сфере IT. Да и то лишь за счет совещаний, деловых встреч и прочих бюрократических моментов. Например, большой эксперимент в Великобритании от тех же 4DWG, Кембриджского Университета и др., в котором принимала участие 61 компания: они сократили время работы примерно с 36 до 32 часов в неделю. Почти все эти компании занимаются офисной работой и имеют маленькие или средние размеры, кроме Panasonic и Microsoft, но и те проводили этот эксперимент лишь для отдельных групп офисных работников. Как видим, он мало что изменил для жизни рабочих Великобритании, ибо в 2024 году уже наблюдается увеличение продолжительности рабочей недели с 36 до 37 часов.

В большинстве случаев, где пишут об улучшении здоровья и прочих смежных показателей, совсем не приводят конкретные числа, но есть официальная статистика. Например, можно взять эксперимент в Германии. Результаты исследования по состоянию работников таковы: показатель психического состояния увеличился с 3,04 до 3,33, а состояния здоровья – с 2,84 до 3,11, то есть каждый примерно на 10 %. Да, безусловно, улучшения для рабочих от внедрения 4-дневной рабочей недели есть, но также нужно учесть некоторые нюансы. В начале эксперимента у сотрудников были замечены довольно резкие положительные изменения в состоянии здоровья, психики, да и в принципе благополучия. Но когда эта практика нового графика входит в привычку, она становится точно такой же рутиной, как и 5-дневная рабочая неделя, то бишь изменения перестают ощущаться. Рабочим приходится успевать делать ту же работу за 4 дня вместо пяти, начинаются переработки, и улучшения почти полностью сходят на нет.

Gallup провели исследование исландского эксперимента, показавшее, что улучшения для рабочих не настолько значительные, насколько их рисуют 4DWG и другие. Спустя год после окончания исландского исследования было показано, что все «невероятные» показатели почти полностью выветрились. Благополучие работающих по 4 дня в неделю составило 57 %, а по 5 дней — 55 %. Как мы видим, разница минимальная. Такая же история и с уровнем выгорания: 4 дня — 33 %, 5 дней — 29 %. А также у компаний, работающих по 4 дня в неделю, разрозненность коллективов выше, чем у компаний со стандартным графиком. И мало того, эти улучшения еще и не на всех действуют. В том же немецком эксперименте 6 % участвующих вовсе не испытали никаких улучшений. И это только задокументированные случаи, а какова в таких «улучшениях» доля самовнушения без результата для благополучия, мы вряд ли узнаем.

Как видим, состояние здоровья рабочих практически не изменилось, и это было бы даже приемлемым результатом, если бы не одно «но». В мире с каждым годом ухудшается положение физического и психологического равновесия. Впоследствии мы получаем не только отсутствие хоть каких-либо плюсов в данном аспекте, а даже наоборот — упадок и тотальное ухудшение.

А по поводу пользы для экологии совсем уж смешно. Уменьшение воздействия на нее вызвано сокращением потребления электричества, бумаги и т. п. По такой логике правильно было бы думать, что вымирание человечества будет большим плюсом для природы — ведь прекратится всяческое воздействие на экологию человеческой деятельности! И, следовательно, улучшения в сфере экологии от внедрения нового графика — это совсем крошечный вклад в решение ее проблем. Все это представляет собой борьбу с симптомами болезни, а не с самим недугом.

Также никто не отменял инфляцию и кризисы, которые являются неотъемлемыми составляющими капитализма: простой люд беднеет дальше некуда, а богатые все наживаются и наживаются. Вполне закономерно, что рабочему придется устраиваться на вторую работу на своих трех выходных, чтобы наскрести себе и своей семье на хлеб. Об этом нам и говорит исполнительный директор Panasonic Юки Кусуми: «Теперь сотрудники могут тратить время на подработку, если это им необходимо». Невероятный жест щедрости! А как мы понимаем, скоро это станет ой как необходимо.

С пользой для рабочего более-менее разобрались. А что же получает наш добрый скромняга-работодатель? Как показывают эксперименты, всего лишь среднее увеличение выручки на 35–40%. Этого удалось достичь за счет увеличения производительности и уменьшения расходов на электричество, воду, бумагу и т. п. К примеру, в Германии ожидается увеличение производительности на 40 %, чего добились уменьшением времени, затрачиваемого на бюрократию, а также моральным фактором. Что-то в духе: «Я сейчас продуктивно поработаю, а потом буду отдыхать побольше — целых 3 дня». И так удается выжать из тех же 40 часов в неделю почти в полтора раза большую производительность и выручку. Это, так сказать, «маленькая» плата за нелепое уменьшение рабочего дня на 30 минут (да и то далеко не везде) и улучшение здоровья на смешное количество процентов, которые блекнут на фоне всеобщего ухудшения этого показателя. И если вспомнить, что инфляция и кризисы — неотъемлемые части капитализма, то этот разрыв в доходах будет не на 40 %, а намного большим.

Если бы это нововведение не приносило прибыль, то оно не вводилось бы. Сравним эксперименты в Великобритании и Германии: в первом успешные результаты встречались намного чаще, чем во втором. В британском эксперименте были взяты компании маленьких и средних размеров, которые занимались маркетингом, финансами и прочим интеллектуальным трудом. А в немецком уже были и производства — порой большие, со штатом сотрудников 250+ человек. Но почти все они вышли из эксперимента уже в начале, сославшись на сокращение доходов, в то время как более маленькие компании, занимавшиеся офисной работой, извлекали прибыль. Почему так? Эффект от нового графика является иллюзорным. На самом деле, увеличение производительности работников достигается за счет увеличения интенсивности их труда. Возьмем те же большие промышленные предприятия Германии: интенсификация на них и так достигла своего апогея за счет конвейеризации, и изменением графика там не поможешь. Индивидуальный стимул, который дает четырехдневка, не заменит модернизацию. А для маленьких фирм, которые занимаются офисной работой, это возможно, ибо увеличение индивидуального стимула играет там ключевую роль. Но после перевода такого рода фирм на 4-дневную рабочую неделю вся экономика не станет 4-дневной, ибо самую главную роль в ней играют как раз те предприятия, которые вышли из эксперимента. То есть четырехдневка будет вводиться только для интеллектуальных, высококвалифицированных профессий. То бишь для людей, которые составляют не такую большую часть в обществе и при этом живут намного лучше, чем рабочий класс, даже без этих нововведений. Нововведений, которые вызовут еще большее неравенство.

Другими словами, переход промышленности невозможен из-за того, что он не несет увеличения производительности — то бишь прибыли, как мы уже выяснили. На больших рабочих коллективах личный стимул увеличения производительности нивелируется. Это следствие того, что рабочий прирастает к своему станку, сливается с ним воедино. Главная цель для него — отработать свои часы, сколько бы их ни было, и пойти домой с зарплатой в кармане. Работодатель покупает сотрудника и его рабочую силу на 4 дня по 10 часов, и последний как трудился по 40 часов в неделю, так и будет трудиться. И рабочий не получит больше своей зарплаты, даже если будет пахать в два раза упорнее. А у офисных работников мотивация есть, ибо их труд является индивидуальным. Например, некоторые менеджеры получают процент с продаж, и следовательно, им выгоднее потрудиться получше, чтобы заработать побольше. Качество работы также является необходимостью среди офисных сотрудников: если в компании из десяти человек один работает хуже других, то довольно легко проверить, сколько он сделал и насколько хорошо, и если результат неутешительный, то его попросту выгонят. Так не сделаешь на предприятии из 500 человек, где с одного конвейера продукция перемещается на другой, а один товар обрабатывают десятки людей. Вот как раз и увеличилась текучка кадров в компаниях с 4-дневной рабочей неделей, среди которых большинство составляют как раз маленькие офисные фирмы.

Пример этому — все тот же немецкий эксперимент. Во время исследования производитель окон Eurolam получил негативный эффект от внедрения четырехдневки. Сокращенная неделя не позволяла вовремя справляться с незапланированными работами вроде починки бракованных окон, которые возвращали клиенты. В итоге пятидневный график на предприятии вернули. А как же магазины, сфера услуг и т. д.? Они не могут работать всего 4 дня в неделю. Им придется нанимать больше сотрудников, а это ой как невыгодно. В эксперименте Швеции было точно так же. В больницах стали работать меньше, и пришлось нанимать больше персонала. После этого нововведение назвали невыгодным, и лавочку прикрыли, несмотря на желания рабочих. Тот факт, что в некоторых сферах услуг никогда не примут четырехдневку повсеместно, уже делает невозможным стопроцентный переход на нее. Но у нас есть еще несколько сфер, где невозможен полный переход: вернемся к промышленности.

Ну как же? Немецкому рабочему классу тоже хочется работать чуть меньше, в принципе, как и всем, попробовавшим такой график. Например, «Bloomberg» отмечает, что рабочим очень сложно вернуться к прежнему расписанию после четырехдневки, и самое главное, что они этого не хотят. Но глава Deutsche Bank Кристиан Сьюинг заявил, что немцам надо работать «больше и усерднее», и сокращения рабочей недели и внедрения нового графика не будет. Как мы видим, наши желания и мнения не играют роли — вес имеет только прибыль.

Кстати, тенденцию наплевательского отношения ко мнению рабочих мы также наблюдаем и в экспериментах Финляндии и Швеции. К примеру, в Швеции внедрение 4-дневной рабочей недели показало не самые обнадеживающие результаты. Увеличения производительности труда достичь не удалось, компаниям пришлось нанимать дополнительный персонал, и вместо прибыли получились одни лишь убытки. «Левые» партии, которые должны до последнего идти за своим классом, назвали это «слишком затратным», и этот новый график не прижился: была вновь введена система 5 дней по 8 часов. В этих экспериментах рабочие также выражали желание остаться на новом графике, но раз это не в интересах капитала, то уж извините. Мы, конечно, делаем все ради вас, но если дело не выгодно — увы и ах.

Все эти страны не в пример Исландии, которая уже приняла четырехдневку. Вот, казалось бы, к чему нужно стремиться! Но предлагаем взглянуть на причины, по которым одни страны полностью переходят на новый режим, другие вводят его лишь для избранных, а третьи и вовсе вводят 6-дневную рабочую неделю.

После «ошеломительных» результатов этого нововведения в Исландии его распространение обещали не только по всей стране, но и по всему миру. В 2020–2022 годах 51 % населения острова работал 4 дня в неделю, а в 2024 году только 59 %. Распространение графика замедлилось и отчасти даже остановилось, почему же?

В Исландии больше половины населения перешло на 4-дневную рабочую неделю только из-за того, что экономика их страны по большей части состоит из компаний офисного типа: Nyherji (ORIGO) — информационные технологии, Hagar — владелец розничных и оптовых компаний, Islandsbanki hf и TM Insurance — банки и т. д. Всего чуть менее 5 % населения сосредоточено в сельском хозяйстве, и примерно треть трудится в сфере промышленности. То есть приблизительно 30–35% рабочих заняты в сферах, не подходящих для четырехдневки. И что мы видим из эксперимента в Исландии? Всего 73 % компаний из исследования остались в плюсе, то бишь около 30 % не получили положительного эффекта от этого нововведения. Но среди компаний, вошедших в 73 % удовлетворенных, были также и промышленные предприятия, которые ввели 4-дневную рабочую неделю только для отдельных групп работников. Например, для менеджеров — а как мы уже выяснили ранее, им это идет в плюс. Циферки сходятся: как раз 30–35 % работников придется трудиться 5 дней в неделю. Следовательно, этот феномен так широко распространился в Исландии из-за специфики ее экономики, которая главным образом состоит из офисных компаний, направленных на интеллектуальный труд.

Как мы уже могли понять, основываясь на выводах из этого анализа, 4-дневная рабочая неделя будет вводиться лишь для наиболее «нуждающихся» чиновников и для людей интеллектуальных профессий, и так живущих более-менее в достатке. А судьба простого рабочего будет все ухудшаться, как и прежде. Нам тоже хочется улучшений и уменьшения рабочего времени, но очевидно, что мы этого не дождемся. Наоборот, в Украине слышны возгласы о внедрении 50-часовой рабочей недели. Что же делать, если мы хотим перемен, улучшений? Единственный способ уменьшить продолжительность рабочего дня — это классовая борьба и построение социализма. Лишь после того, как мы дадим отпор загребущим рукам работодателей, которые нагло эксплуатируют нас изо дня в день для извлечения все большей прибыли, наши желания, наш голос — голос трудящихся всего мира — будет услышан. Нам необходимо снести прогнивший капиталистический строй и построить свое будущее — социализм, где мы сможем честно распределить труд и его результаты, а также системно и стабильно снижать необходимость в нем. В новом обществе мы будем не гнаться за прибылью, заставляя кого-то работать сверх нормы, а планомерно уменьшать интенсивность труда, количество дней в рабочей неделе и часов в рабочем дне с помощью модернизации производств. На них должна трудиться машина, а человек должен заниматься делом, которое ему по душе. Только в этом случае улучшения будут для всех — для класса под названием «человечество».